Владислав Мамышев-Монро. Из серии «Немое кино или, Рак сердца». 2004. Собрание Московского Дома фотографии
Владислав Мамышев-Монро. Из серии «Немое кино или, Рак сердца». 2004. Собрание Московского Дома фотографии
Владислав Мамышев-Монро. Из серии «Немое кино или, Рак сердца». 2004. Собрание Московского Дома фотографии
Владислав Мамышев-Монро. Из серии «Немое кино или, Рак сердца». 2004. Собрание Московского Дома фотографии
Владислав Мамышев-Монро. Из серии «Немое кино или, Рак сердца». 2004. Собрание Московского Дома фотографии
выставка завершилась
Ермолаевский пер. д. 17 (
www.mmoma.ru
Общеизвестно, что Мамышев-Монро — мастер перевоплощений. Ему удается быть похожим на выбранного им персонажа больше него самого. Его Штирлиц, больше чем Штирлиц, образ Любои Орловой до такой степени идентичен оригиналу, что многие, увидев серию, посвященную этой актрисе, так и остались с ощущением, что это она на старой фотографии. Иногда он скрупулезно гримируется, иногда достаточно одного мазка гримом по щеке — и перед нами очередной герой, пугающе точно «проявившийся» на его лице. В зависимости от задачи, его герои иногда смешные, иногда — пафосные, но всегда очень органичные и пластически точные. Серия «Немое кино или Рак сердца» — посвящена великим актерам немого кино, включая Чарли Чаплина и милую слепую девушку из нашумевших фильмов. Чувства и позы героев всех четырех пар гипертрофированы согласно жанру. По мнению автора — актеры немого кино живут в роли на пределе человеческих возможностей. И именно эту гипертрофированную эмоцию он передает максимально резкой пластикой. Не раз подтверждено, что если Мамышев взялся за образ, то если это живой человек — значит, мы о нем скоро услышим. Если же это герой прошлого — значит, какую-то особенную правду о нем мы еще не знаем. И если серия названа автором «Рак сердца» — то не от этого ли злого недуга погибли прекрасные тени прошлого, эмоционально предчувствовавшие грядущую катастрофу? А если Чарли дожил до глубокой старости, то это факт его личной биографии или силы, неподвластной ни Мамышеву, ни любой другой стихии.
Елена Селина