Арт-группа Recycle

Paradise Network

В своем новом проекте художники продолжают размышлять над тем, что останется будущим поколениям от нашей современности, какие артефакты смогут найти археологи после нас — и смогут ли они занять свое место в «культурном слое».

Вместе с тем «Paradise Network» открывает в творчестве «Recycle» новый сюжет: от «вторичной переработки» классических произведений искусства и археологических проекций современности в будущее художники приходят к освоению виртуальной реальности и социальных сетей. В социальных сетях Recycle обнаруживают черты абсолютно нового социального строя — со своими законами, традициями и ритуалами. Наша эпоха отличается от других тем, что живет не только в реальном времени, но и в виртуальном пространстве. «Оно не материально и не духовно, но при этом именно оно обещает человеку — а точнее, его профайлу — вечную жизнь, присваивая себе функции религии. Ведь никакие данные, попавшие в Facebook, не стираются. Страницы давно исчезнувших пользователей продолжают отправлять сообщения с рассылкой, иногда этот профиль еще и «спамят», у него остаются «друзья», продолжается обмен «лайками», — пишут участники группы.

Именно законы социальных сетей становятся своего рода заповедями XXI века, за нарушение которых человеку закрывается доступ к вечной жизни внутри сети. Одним из главных символов этого мира и людей, живущих в нем, конечно, является литера «f» — первая буква слова «Facebook», превращенная художниками в гигантскую инсталляцию.

Арт-группа Recycle

Андрей Блохин (р. 1987, Краснодар) и Георгий Кузнецов (р. 1985, Ставрополь) окончили Краснодарскую государственную академию культуры и искусств в 2010 году. Живут и работают в Краснодаре.

Первая персональная выставка Recycle в Москве прошла в Центре современного искусства М’АРС в 2008-м. С этого момента художники провели семь персональных выставок, а также участвовали в больших групповых проектах, таких как «Русское бедное» (Москва, Пермь), «Диор: под знаком искусства» в ГМИИ им. А. С. Пушкина, паблик-проекте «Консервация» в Новой Голландии (Санкт-Петербург), в параллельной программе 54-й Венецианской биеннале Glasstress, в выставке «Футурология», которая прошла в Центре современной культуры «Гараж» в 2010 году и в Нанте в 2012-м, и во многих других выставочных проектах.

Художники неоднократно номинировались на премию «Инновация» и «Премию Кандинского». В 2010 году они получили премию Кандинского в номинации «Молодой художник. Проект года».

Анна Зайцева: Ваш новый проект называется «Paradise Network» и открывает, как мне кажется, новый сюжет в вашем творчестве. Раньше пусть не единственным, но одним из центральных сюжетов ваших работ была «вторичная переработка» классических произведений искусства, преимущественно извлеченных из искусства западноевропейского. Вы так или иначе работали с историческим «исходником». В проекте, который предшествовал «Paradise Network» и назывался «Культурный слой», вы перешли непосредственно к современности и попытались показать своего рода «археологическую» проекцию этой современности в будущее. И вот теперь дело дошло до освоения виртуальной реальности — компьютерной реальности вообще и Facebook’а в частности...

Recycle: «Культурный слой» действительно подготовил и в какой-то момент переродился в наш нынешний проект о современном чуде — чуде социальной сети, в которой мы увидели черты абсолютно нового социального строя, со своими законами, традициями и ритуалами. Здесь, как и в «Культурном слое», нас интересует вопрос: что от нашей эпохи останется в истории? От других эпох она отличается тем, что живет не только в реальном времени, но и в виртуальном пространстве. Существует старое стереотипное противопоставление материальных и духовных субстанций, но реалии сегодняшней жизни показывают, что есть еще и третье измерение. Оно не материально и не духовно — и при этом именно оно обещает человеку — а точнее, его профайлу — вечную жизнь, присваивая себе функции религии. И речь идет не просто о памяти, а именно о вечной жизни. Никакие данные, попавшие в Facebook, не стираются, а иногда страницы давно исчезнувших пользователей даже продолжают отправлять сообщения с рассылкой. Иногда этот профиль еще и «спамят», у него остаются «друзья», каким-то образом продолжается обмен «лайками» и т.д. И одним из главных символов этого мира и людей, живущих в нем, конечно, является литера «F» — первая буква слова Facebook. У наших родителей, например, компьютер появился почти одновременно с Facebook’ом. А сам переход к работе с современным материалом связан, пожалуй, с тем, что нам стало интересно искать новый смысл в том, что есть сейчас, потому что никто, кроме твоего поколения (может, чуть старше или чуть младше), его так, как ты, уже не увидит. Поэтому мы решили взять ситуацию с Facebook’ом и внедрить ее в канву существующей архитектуры мифа о вечной жизни, который человеку был нужен всегда.

АЗ: И каково же ваше личное отношение к этим новым формам бессмертия, которые предлагает интернет? Вы являетесь их пользователями, вы — за, против, или вы занимаете нейтральную позицию наблюдателя?

Recycle: У нас на это есть очень простой ответ. Главная задача — показать то, что есть сейчас. Взять, довести до абсурда и показать людям: «Ребята, вот так это может быть». И это не значит, что мы это любим.

АЗ: Я думаю, что на этой выставке вы должны были столкнуться с новым для вас вызовом. Раньше ваши «исходники» имели материальную природу, и их переработка давала на выходе тоже материальный объект, а полем для вашей игры становился некий сюжетный сдвиг (как правило, связанный с переносом классических сюжетов в современность) и / или материальный носитель. Хотя, как мне представляется, вся эта история и раньше осложнялась тем, что вы на самом деле работали с произведениями искусства, которые уже прошли первый цикл «вторичной переработки». Вы выбирали те работы, которые уже переработаны коллективным сознанием, стали его частью, которые пропущены через машину тиражирования: будь то «Пьета» или «Тайная вечеря» — с этими произведениями, в большей степени, люди знакомы по репродукциям, а не по оригиналам. И вы своим жестом художественной «переработки» возвращали им объем, материальность, объектность — и таким образом возвращали их из сферы медиа в музейный зал. На том же принципе строилась и ваша работа с тиражными, повседневными материалами, которые вы перемещали из «низкого» контекста в контекст искусства.

А новый вызов связан, как мне кажется, с тем, что сейчас вы выбираете своим исходником нечто нематериальное — виртуальную реальность, — но работаете с ней не просто в материальных, но, я бы сказала, нарочито весомых, монументальных формах.

Recycle: Первым объектом, с которого, собственно, и начался «Paradise Network», был «Letter F», — и мы в своих произведениях действительно во многом идем именно от материальной стороны, хотя сейчас она, пожалуй, уже не является для нас столь определяющей. Например, первые работы, которые мы сделали как группа «Recycle», были из полиэтилена и пенопласта: денег у нас было не много, и мы просто взяли те материалы, которые оказались доступными. И добивались от них определенных визуальных качеств. Как, например, появилась сетка? Мы заехали в супермаркет и случайно ее там увидели. Мы попробовали плавить ее феном, что было, вообще говоря, странно — но у нас получилось. Тогда мы снова поехали в супермаркет, но оказалось, что в России такой сетки больше нет и ее нужно заказывать из Италии — и не по чуть-чуть, а целый контейнер. В итоге мы сделали на основе сетки целую выставку — одну из первых. Это была своего рода тренировка.

В какой-то момент материалы у нас стали меняться, и мы начали их чувствовать. А когда уже ты начинаешь управлять материалом, а не он тобой, то выходишь на новый содержательный уровень, потому что ты уже точно знаешь, как это можно сделать. Но материал нас в этом «содержательном» движении все равно продолжает подталкивать: мы остаемся перфекционистами формы. Наши работы иногда выглядят обшарпано и потрепано, но — ты не поверишь, — как мы этого добиваемся! У нас, например, есть специальный загрязнитель, чтобы резина выглядела естественно-старой.

Возвращаясь к «Letter F» и другим новым работам для «Paradise Network». Нас здесь интересовала отсылка к неким архетипическим основам, в частности, околоархитектурным. Они привлекают нас простотой структуры. Все культовые сооружения — это архетипические основы, и строятся они на простых формах: крест, куб, прямоугольник и пр. Поэтому «Letter F», например, получился у нас именно строгим, а не витиеватым. Собственно, на эту идею хорошо легло и строгое шрифтовое оформление оригинального Facebook’а. Тут все совпало, и нам в этой работе как раз и нравится то, что все в ней сошлось само собой. Чем больше таких совпадений, тем лучше.

АЗ: Другая ключевая работа в этом проекте — это, конечно, «Скрижали Завета».

Recycle: Да. «Скрижали», которые являются носителем десяти современных заповедей — десяти commandements, — соблюдение которых и гарантирует вам бессмертие. Каждая из них начинается словами «You shall not...» и находит прямую аналогию с настоящими заповедями социальных сетей. Ведь если вы нарушаете правила пользования Facebook’а, то он блокирует вашу страницу и тем самым закрывает доступ к вечной жизни внутри сети.

АЗ: В начале вы упомянули о том, что в этом проекте главный для вас вопрос — что от нашей современности останется в истории. То есть в будущем. Как вам кажется, есть ли у виртуальной реальности шанс занять какое-то место в «культурном слое»?

Recycle: Она займет в нем такое же место, как, скажем, древнегреческие боги. Останется именно ее материальная оболочка — гаджеты. Они будут храниться в культурном слое земли точно так же, как амфоры, — как бы мы их ни утилизировали, что бы мы ни старались с ними сделать. И тут нас занимает игра с археологическим контекстом. Ведь когда мы рассуждаем, скажем, о Древней Греции, об их богах и т.д., то мы во многом основываемся именно на археологических раскопках. Никто из нас не был непосредственным свидетелем той эпохи, и мы вынуждены заниматься ее реконструкцией. Реконструкцией, которая всегда является фальсификацией, потому что каждый раз она определяется нашим политическим и прочим контекстом.

АЗ: Это очень интересно применить к вашим работам — раз мы говорим о проблемах археологии. Такие работы, как «Археология» или «Окаменелый супермаркет», можно интерпретировать как критику консюмеризма. Вы бы согласились с этой интерпретацией? Или для вас они являются фальсификацией этой критики, которая сегодня стала более или менее общим местом? То есть являются критикой этой критики консюмеризма?

Recycle: Доля иронии и сарказма в наших работах, конечно, есть, и нам нравится, что здесь есть некая двойственность — то ли критика, то ли критика критикующего. Пожалуй, здесь действительно есть и то, и другое.

АЗ: Вас также явно занимает фальсификация материалов. Тот же «Окаменелый супермаркет» выглядит, например, так, как будто он изготовлен из бетона, но на самом деле это — полиуретан.

Recycle: Да, потому что, во-первых, бетон не поддается recycling’у, которому поддается полиуретан, а во- вторых, полиуретан способен прожить лет триста. И нас тут привлекает все та же двойственность: и жизнеспособность произведения, и то, что его можно при желании во что-то переработать. Бывает, что ты делаешь работу, а потом понимаешь, что из нее ничего не выйдет — и превращаешь ее в какую-нибудь полезную штуку, которой, например, можно дома дверь подпереть. Для нас очень важно не бояться «вычеркивать». И помнить о том, что искусство, как и весь мир, не вечно: оно тоже создано из материалов — мрамор, холст, масло и пр., — и если с этим миром что-то случится, то и от искусства ничего не останется. Но recycle при этом остается еще одной формой бессмертия — помимо социальных сетей.