Натюрморт: Тихая Жизнь и Мертвая природа

Игорь Чепиков, Клаус Дитер Гейсле, Мортен Андерсен

Охотничьи трофеи, кувшины, фрукты, подвядшие розы,казалось бы — это то с чем обычно ассоциируется понятие натюрморт. Однако, по словам известного русского искусствоведа Бориса Виппера : «Натюрморт не просто художественная задача, но целое мировоззрение, и по мере его развития,фокус внимания постепенно смещался от натюрморта совершенного и законченного к натюрморту скрытому и неразвившемуся». Особенно интересно проследить историю возникновения самого термина. Надо отметить, что впервые термин «stilleven» (голл.тихая безмолвная жизнь) появился в Голландии в конце XVI в. Он возник в среде художников как крылатое выражение, как стремление передать «грусть тишины, в еще звучащей струне жизни» Значение «stilleven», впрочем, как и нем. «stilleben», и англ. «still life» гораздо более нейтрально и неопределенно, чем значение термина «натюрморт», пришедшего ему на смену во Франции, а оттуда добравшегося и до России. Впервые «nature morte» (франц. мертвая природа) упомянул Дени Дидро, причем не как термин, а как оборот речи. Выражение это было однозначно с «nature brute» —не мертвая натура, а сырая, необработанная, которую еще надо приправить фантазией, поэтическим вымыслом, экспрессией. По мере своего исторического развития категория жанра наполнялась все новым содержанием. От бытовой характеристики староголландских натюрмортов к ученым изысканиям романтизма, от пейзажной трактовки натюрморта импрессионистов к «вещественной» живописи кубизма, футуризма и супрематизма. Постепенно натюрморт превратился в особое художественное миропонимание.

Таким образом, название призвано лишь дисциплинировать направление мысли, способной уловить явное противоречие если жизнь, то уж никак не мертвая, а если смерть, то исполненная беспредельной силы бытия. Натюрморт, в данном случае, выступает как попытка символически показать идеальную целостность мира. Перед нами разворачиваются своеобразные истории из жизни, неодушевленных, на первый взгляд, вещей. Деревья,травы, цветы, обычные предметы оказываются во многом подобны людям, обладают их качествами, а, возможно, и пороками. Та же борьба за существо-вание, конфликт или гармония, драматическое или комедийное разрешение жизненных ситуаций. В них чувствуется характер, некая внутренняя предрешенность, именуемая судьбой. Они уже не мертвая природа, а наоборот nature vivante (фр. Живая природа).

Видеть, означает, соединять беспредельность существа и очерченность конкретно данного. Мы жаждем новых впечатлений, свежих идей, ждем перемен, тогда как знакомые вещи могут содержать в себе целые скрытые миры. Взгляд художника видит жизнь там, где обычный человек ее не замечает. жизнь тихая, немногословная, мудрая, призывает нас — зри в корень. «Still life» подразумевает жизнь в себе «внутри», некий секрет, который не каждому подвластно открыть.

Каждого из художников отличает необыкновенное чувство внутренней свободы и самобытности. Их работы смело можно назвать стилизованными под натюрморт философскими прозрениями.

Справедливо замечено, «в пейзаже и камни начинают говорить и мертвая природа просыпается». Эти слова можно смело отнести к загадочным натюрмортам Мортена Андерсена. В его картинах «still life» (тихой жизни) все дышит, живет, все наполнено неуловимым и непристанным движением, пронизано фантастическим светом, воздухом. Здесь, в этом сказочном месте все еще бродят причудливые тени «великого смирения» и искреннего сострадания, сияют для нас священные тайные знаки загадочной книги бытия

Удивительно лиричны натюрморты Клауса-Дитера Гайслера.. Его "objets inanimés«(неодушевленные предметы) не холодные и неподвижные, а «чувствующие» и «мыслящие». Их связывают между собой сложные внутренние взаимоотношения. Они полны трогательного очарования, деликатности, иронии, чувства собственного достоинства. Замкнуто сосуществуя в своем гармоничном мире, они,тем не менее легко вступают в диалог с человеком, незаметно вовлекая его в свою иллюзорную действительность.

Можно бесконечно рассматривать выхваченные фрагменты подлинной «nature morte» (мертвой природы) «Бурелома» Игоря Чепикова, это не застывшая мертвая материя, это- вечная симфония целеустремленной, агрессивной энергии жизни, способной противостоять любой буре, любой стихии и даже смерти. Кажущийся беспорядок из нагромождения неаккуратно стелющихся, раскиданных, перепутанных корней, стволов, ветвей и деревьев неожиданным образом вдруг приобретает поразительную гармонию и совершенно неповторимое звучание