Григорий Майофис

Бестиарий

Мультимедиа Арт Музей, Москва и Marina Gisich Gallery представляют выставку Григория Майофиса «Бестиарий».

Григорий Майофис — представитель известной петербургской художественной династии, также как его дед и отец, учился в Академии художеств. С начала 2000-х художник обращается к фотографии, создает постановочные композиции с участием цирковых животных, балерин, гимнастов, музыкантов. С 2004 года практикует альтернативные печати аналоговой фотографии (печать на соленых бумагах, бромойль и др.). Григорий Майофис кропотливо возрождает редкую, вышедшую из употребления еще до Второй мировой войны, технологию бромойля. В этой технике выполнены серии «Пословицы» и «Художник и модель», работу над которыми автор до сих пор продолжает.

«Любые работы Майофиса — самодостаточные, завершенные в своей построенности визуального сюжета высказывания. Думаю, это происходит, прежде всего, потому, что у Майофиса есть дар story-teller’a. Свою роль играет и то, что Майофис — художник, обладающий чувством юмора» — Александр Боровский (глава отдела новейших течений Русского Музея).

Задействуя все «регистры юмора» — от абсурдистского до бытового, он охотно использует образы животных — медведей, слонов, львов, обезьян. Эти образы отсылают зрителя к типу создания сюжетности и даже жанровых форм, например, таких, как басня.

Описание различных животных в прозе и стихах, главным образом, с аллегорическими и нравоучительными целями напоминает о традиции классического средневекового «бестиария», где автор стремился уподобить описываемых тварей образам и понятиям религии и морали, расшифровывая их, как иероглифы. Создавая свои «оптические рассказы», Майофис, по словам Александра Боровского, уже много лет бьет в одну точку. Точкой этой является «проблематика репрезентации».

В наше время очень актуальна тема привлечения забытых источников гуманитарной культуры для восполнения объемного, сложного знания. Один из таких источников — средневековый бестиарий: имеющий дидактическое, морализаторское значение сборник зоологических статей.

Только за последние годы организованы несколько выставок с названием «Бестиарий». Чаще они весьма далеки от тем средневекового знания и образов, однако весьма охотно эксплуатируют таинственность, фантастичность древней культуры. В случае с новым проектом Григория Майофиса название и тема «Бестиарий» соответствуют друг другу. В медиевистике существует традиция думать о бестиарии в контексте раннехристианского Физиолога, известного со II века в египетской Александрии. Физиолог провозвестник бестиариев зрелого Средневековья и упоминается у известных авторов: в Hexaemeron (Шестодневе) Псевдо-Евстафия, в трудах Амвросия Медиоланского и Епифания.

Исследователь А.Г.Юрченко называет «Физиолог» зоологической мистерией. Делает он это вот почему: несмотря на развернутые описания внешнего вида, повадок представителей животного мира, книга эта совсем не о животных. Она — зашифрованная в знаках и символах проповедь христианского учения и критика языческого мира. И если в александрийском Физиологе некая пропорция между естественнонаучным и мифическим знаниями еще соблюдалась, то в бестиариях персонажи изолированы от реальности настолько, что становятся чистыми метафорами, иллюстрациями заключенной в них христианской морали.

Истоки подобных метаморфоз таятся в литературе странствий и путешествий, герои которых встречаются с различными паранормальными явлениями (типа рыбы-кита, сирен и т.д.). Этот корпус литературы дополнялся каталогами реальных диковинных зверей, которые собирались в той же Александрии Птолемеем II.

Собственно говоря, интерес у читателей и Физиолога, и Бестиария сегодня вызывают не только содержащиеся в образах быка-катоблепа, мравольва, онокентавров моральные сентенции, но затейливая, как в древних манускриптах вязь словес и чарующий своей красотой и необычностью изобразительный ряд, который возникает в сознании благодаря пространным описаниям.

Таким образом, рискнем предположить, что сегодня в Бестиарии славна мысль о приключениях и путешествиях как таковых, о странствиях, полных неожиданных открытий и встреч.

С позиций вкуса к приключениям в старинном стиле имеет смысл обратиться к творчеству Григория Майофиса. Сразу интригует та благородная патина времени, которой подернуты его творения. Она создается с помощью сложной бромойльной техники, которая позволяет сохранить все обаяние структуры и текстуры фотографии, но усилить их воздействие средствами живописи. Создается то, что куратор Сергей Попов очень точно назвал «наращиванием слоев отчуждения фотографии, технологическим рукотворным усложнением ее до степени живописи». Так мы видим мир как будто в амальгаме очень древнего зеркала, которое намеренно «старит» все образы и предметы. Переводит их в качество необычных, непривычных, странных.

И эта странность — ключевое для поэтики Майофиса слово. Не правда ли, любопытно, что слова «странный» и «странствовать» имеют общий корень? Равно, как и страны. Увидеть вроде бы обычный мир так, как будто мы открываем его в результате долгих и трудных странствий, — такая идея очень соблазнительна и интригует. Интригует в общем-то тем же, чем и тексты древних бестиариев, — возможностью отправиться в путь, сулящий расширение горизонтов нашего знания о мире.

Главным героем многих картин Майофиса оказывается мишка косолапый. Вроде самый обычный для нас и нашей культурной традиции персонаж. Но в работах мастера он предстает как некий архетипический исполин, одновременно дремучий, хтонический, но наделенный какой-то очень человеческой грацией. Эта грациозность и «вочеловеченность» мишки, конечно, объясняется его цирковым происхождением и профессиональными актерскими качествами. И эти качества, — не только в случае с медведем, но и в случае с другими басенными персонажами картин Майофиса (обезьяны, слоны, собаки) задают более сложные параметры общения с произведениями. Сам художник именует свои опусы по аналогии с шутливыми пословицами и поговорками. Однако простота презентации обманчива. Мир с нашими басенными героями у Григория Майофиса тревожит именно средневековой, небасенной сложностью существования. В нем не медведи и слоны кувыркаются и долбят по клавишам фортепиано, а вихрятся глубинные и часто опасные энергии нашего подсознания. Столь же странные, что и образы средневековых бестий.

Любопытно, что одним из контрапунктов книг о древних мифических существах можно считать идею инициации человека, прохождения им в самопознании пути от низшего существа к высшему, освещенному сиянием Божественной Благодати. И мир бестий становится во многом антипримером новых этических, нравственных ценностей христианства. Мир Григория Майофиса увлекает в столь же важное для познания собственной природы странствие, в ходе которого низкая природа и природа высокая узнают друг друга.

Сергей Хачатуров

1970 — родился в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург).
1986-89 — учился в Государственном художественном институте им. И.Е. Репина (Академии Художеств в Санкт-Петербурге).
1991 — уехал в Америку.
1999 — начал работать с цифровой фотографией и видео.
2000 — обратился к классической черно-белой фотографии. Cнимает и печатает самостоятельно.
2001 — начал использовать классические технологии черно-белой печати и эксперименты по тонированию и раскраске изображения.
2003 — начал работать с альтернативными техниками печати аналоговой фотографии (печать на соленых бумагах, бромойль и другие).
2006 — награжден премией Betty and Jim Kasson award, США.
2008 — номинирован на Премию Кандинского, номинация «Проект года».
2009 — номинирован на Премию Кандинского, номинация «Проект года».

Живет в Санкт-Петербурге.