Мишель Сима

Гении в мастерских. Закулисье парижской арт-сцены

В рамках Десятой московской международной биеннале «Мода и стиль в фотографии 2017» МАММ представляет выставку выдающегося французского фотографа и скульптора Мишеля Сима (наст. имя Михал Змаевский) «Гении в мастерских» из собрания Куно Фишера, Галерея Фишера, Швейцария. Сима, прежде всего, считал себя скульптором, фотография была для него, скорее хобби, а не профессией. Однако мировую известность ему принесла именно фотография. На протяжении 10 лет, он создавал портреты своих друзей-художников, среди которых были Пабло Пикассо, Анри Матисс, Франсис Пикабиа, Осип Цадкин, Альберто Джакометти, Жан Кокто, Ман Рэй, Марсель Дюшан, Андре Дерен, Ле Корбюзье, Марк Шагал, Хуан Миро и многие другие. Дружбе с художниками он обязан и своим именем. Его псевдоним — это анаграмма, идею которой подсказал Поль Элюар: SIMA — перевернутое слово AMIS (друзья). Художник и его творчество — тема, которая интересовала Мишеля Сима-фотографа в первую очередь. На всех снимках Сима художники запечатлены в мастерских, за работой. Но это не просто фиксация разных этапов художественного процесса. Благодаря дружбе со своими героями и доверию, царившему на съемочной площадке, ему удалось создать уникальные произведения, раскрыв тончайшие нюансы личности каждого персонажа, передав его неповторимую творческую ауру. Каждый художник, позируя среди своих работ в комфортной для себя обстановке ателье, словно сам рассказывал о себе зрителю. В предисловии к вышедшему в 1959 году фотоальбому Мишеля Сима «Лица двадцати одного художника», посвященному легендарной «Парижской школе» Жан Кокто написал: «У вас, мой дорогой Сима, возникла похвальная идея запечатлеть лица художников как бы в полете — волнующие лица творцов в борьбе с чудищами, которых они сами породили, апокалиптических всадников, ввергающих нас в лабиринт, где нас охватывает дикое, двойственное желание, не встречаясь с Минотавром, все-таки его увидеть». Михал Змаевский родился в 1912 году в городке Слоним на юго-востоке Польши в еврейской семье. Учился в еврейской школе, рисовал, занимался лепкой и страстно мечтал стать художником и поселиться в Париже. В 17 лет, он уговорил родителей отпустить его в Париж, где поступил в «Académie de la Grande Chaumière», и начал учиться на скульптора. В академии он провел всего год, решив, что лучше учиться, работая непосредственно в мастерских у скульпторов. Это было судьбоносное решение, так как работа у скульпторов позволила ему познакомиться и завязать дружбу с художниками и литераторами. Сима был учеником Осипа Цадкина, одного из известнейших скульпторов того времени. В мастерской Цадкина на него обратил внимание Жан Кокто. Через него Сима познакомился с Полем Элюаром и Франсисом Пикабиа, к которому вскоре стал приходить на воскресные встречи, где собирался весь цвет литературно-художественного Парижа. В эти годы Сима начал фотографировать. Он делал фоторепортажи для пресс-агентств, время от времени получая заказы на фотопортреты. Сохранился, например, созданный им в то время портрет Антонена Арто. Но он не ощущал себя фотографом. Он видел себя скульптором и именно в этом качестве пытался найти свое место в мире искусства. В Париже он делил мастерскую с художником Рене Бессе на улице Impasse Ronsin. Его соседом был Константин Бранкузи, у которого Сима тоже работал какое-то время. Вскоре он завязал дружбу со звездами парижского художественного мира — Пабло Пикассо и Максом Эрнстом. Париж был сердцем художественного мира довоенной Европы. В это время и возник уникальный феномен, получивший название «Парижская школа». В ней французский дух соединился с темпераментом других наций. Парижская школа стала огромным «плавильным котлом», в котором объединились все художественные течения, взаимно обогащая друг друга. Мишель Сима был полноправным участником этого движения. Он получал заказы как скульптор и принимал участие в групповых выставках. Когда началась война, из-за преследования евреев, Сима покинул Париж и переехал в Гольф-Жуан к Пикабиа, в свободную, неоккупированную зону, но и там ему не удалось избежать ареста. В августе 1942 года французские власти задержали его и выдали немцам, которые депортировали Сима в Освенцим. Освободившись из концлагеря, сломленный душевно и физически, Сима вернулся на Лазурный Берег в надежде на встречу с друзьями. В Гольф-Жуане он снова встретил Пикассо, который в прямом смысле слова вернул Сима к жизни. После войны Пабло Пикассо, обосновавшись в замке Гримальди, в Антибе, работал над «La joie de vivre» («Радость жизни»), доказывая всем вокруг, что война не смогла уничтожить радости бытия, предчувствия счастья и творческой свободы в новом мире. Пикассо предложил Сима ежедневно документировать процесс работы над картиной с помощью фотокамеры. Уже в первые часы работы Сима расширил задание, посчитав, что из этого процесса нельзя исключить присутствие самого художника, ведь произведение живет энергией того, кто его создал. Так возникли фотографии в мастерской, в которой художник творит в окружении своих картин. Фотография не только стала для Сима спасательным кругом, средством терапии, вернувшей ему вкус к творчеству, но и определила направление его дальнейшего творчества: он нашел свой стиль и свою тему. В следующее десятилетие он стал фотографом, знаменитым среди художников. Результатом работы стал альбом «Пикассо в Антибе» (1948), который полностью соответствовал представлениям Сима о том, что художник и его творчество представляют собой единое целое. В начале 50-х Сима вернулся в Париж и поселился в знаменитой колонии художников «Ля Рюш» («Улей»). Шагал говорил, что в «Улье» можно либо пропасть, либо стать знаменитым. Среди его постояльцев были художники, скульпторы, фотографы, писатели, поэты. Это была настоящая артистическая колония, островок космополитизма на окраине Парижа. «Улей» называли «виллой Медичи для нищих». Сима любил это место, в «Улье» вырос его сын, родившийся там в 1962 году. Когда пришлось спасать «Улей» от сноса, Сима был среди художников, которые лично выступили за сохранение артистической колонии. Сима с огромным удовольствием снова начал фотографировать друзей, ведь почти все его довоенные знакомые вернулись после войны в Париж. За несколько лет он создал портреты 60 художников постепенно возрождавшейся после войны Парижской школы. Он составил фотолетопись «плавильного котла искусств», уникальный по своей значимости исторический документ. В 1958 году в издательстве «Nathan» вышел его фотоальбом «Лица двадцати одного художника», в который вошли портреты Жана Кокто, Франсиса Пикабиа, Осипа Цадкина, Альберто Джакометти, Ханса Арпа, Доры Маар, Фернана Леже, Макса Эрнста, Огюста Эрбена, Вифредо Лама, Ман Рея, Марселя Дюшана, Андре Дерена, Кеса ван Донгена, Ле Корбюзье, Хуана Миро и других. Фотографии Мишеля Сима раскрывают перед нами огромное многообразие стилей и движений, параллельно существовавших в Париже, взаимодействие разных поколений художников. Увлечение Сима фотографией закончилось в тот момент, когда он взял в руки фотоальбом «Лица двадцати одного художника». Разочарование качеством печати было безмерным. Сима решил никогда больше не публиковать ни одной фотографии и посвятил себя работе скульптора до самой своей кончины в 1987 году. Карьера Сима-фотографа продлилась всего десять лет. Но за это десятилетие он успел невероятно много. «Он не просто фотограф, но фотограф, открывающий дверь за кулисы творческого процесса, которая прежде была закрыта... Сима фотографировал выдающихся художников прошлого века — своих друзей. Он был частью их мира, он приходил к ним не как профессиональный фотограф-портретист, наблюдал за ними не как журналист, а был одним из них. Он смотрел на них так, как они смотрели на него — с доверием ... То, что он нам показывает, больше нигде не найдешь: братское единение, удивительную, потрясающую взаимную близость фотографа и модели» — написал близкий друг Мишеля Сима, Жан-Люк Месонье в послесловии к книге «Мишель Сима — художник в мастерской», выпущенной в 2008 году.