Габриэль Базилико

Габриеле Базилико Intercity

Габриеле Базилико


Городской пейзаж был и остается главной темой моего творчества.

За короткий промежуток времени урбанистическое пространство подверглось беспрецедентным переменам, происходящим с огромной скоростью. В наши дни город можно воспринимать как метафору всего общества, как сундук с сокровищами, наполненный сведениями о современной жизни, которая стоит того, чтобы повнимательнее к ней присмотреться.

Я воспринимаю город как огромный живой организм, растущий и изменяющийся. Меня интересует возможность понять симптомы перемен, следить за развитием форм подобно тому, как врач фиксирует изменения в человеческом теле.

Я нахожусь в постоянном поиске новых точек для съемок, как будто город — это лабиринт, а взгляд отыскивает вход в него.

Я пытаюсь понять эстетические параметры восприятия городской формы и структуры, оставляя в стороне вопросы внешней красоты. Меня привлекает не классические известные памятники, не архитектура как культурный и исторический феномен, но «усредненность» города, особенно виды пригородов, где, на взгляд архитектора, качество урбанистического окружения практически сводится к нулю.

Тема пригородов — это тема современности. В эпоху итальянского неореализма сценарист Чезаре Дзаваттини и режиссеры Роберто Росселлини, Пьер Паоло Пазолини и Витторио де Сика уделяли большое внимание видеоряду, показывающему итальянские пригороды, часто используя их в качестве основной декорации, на фоне которой разворачивался сюжет.

Кроме того, в послевоенные годы пригороды стали прекрасной площадкой для архитектурных экспериментов.

Городские окраины идеально воплощают идею границы. Часто создания великих архитекторов, настоящих архитектурных «звезд», совершенно теряются в безличной и разнородной среде, которая сводит к минимуму их первоначальный генетический код.

Город также зачастую оказывается сложно структурированным и космополитическим пространством, в теле которого обнаруживается «разрыв» ткани городских окраин, и где на месте шрама нарастает новая кожа, нередко самого неожиданного внешнего вида.

Я делал снимки в разных странах и городах, далеких и близких, но все они оказались объединены общими проблемами, вписывающимися в более широкий контекст глобальных перемен.

Панорамный пейзаж появляется у меня лишь изредка — в последних работах. Я не предпринимаю попытки выстраивания какой-то определенной типологической, исторической/хронологической или географической парадигмы, уделяя больше внимания чисто внешним характеристикам урбанистических моделей, когнитивному пониманию их формы.



До того как посвятить себя городскому пейзажу, я увлекался фотожурналистикой. Здесь у меня были свои ориентиры: работы Билла Брандта и Юджина Смита. Но с течением времени пространство целиком захватило мое внимание, и я постепенно забывал о людях и событиях. Культура фотографии, которая определяла творчество моего поколения, была полна самых разных мифов, распространенных и разделяемых всеми концепций, как например, «решающее мгновение» Картье-Брессона. Замедление восприятия видимого стало для меня своеобразной революцией в интерпретации визуального и даже означало возвращение в прошлое, к тому времени, когда фотографы, подчиняясь технической необходимости, работали в медленном режиме со штативами. Они могли передавать образ мира только статически. Но это «замедленность взгляда», так подходящая для съемки разных географических мест, стала для меня чем-то гораздо большим: это экзистенциальный и «философский» подход, позволяющий приоткрыть возможный «смысл» окружающего мира.

Когда взгляд становится более продолжительным и расширяется в физически ограниченном пространстве города, то происходит естественный процесс — группы людей или даже уличное движение как бы «вытесняются» из пейзажа, уходя на задний план, как всегда случалось в фотографии, а до этого — в жанровой живописи. С самого момента своего появления, фотография стала эффективным средством измерения мира. Она так и не смогла до конца освободиться от символической ценности «живого свидетельства», и даже в исследованиях, посвященных ее развитию и эволюции в качестве художественной формы, неизбежно возникает вопрос о документальности. С тех пор, как мир стал двигаться вперед все быстрее, реальность и ее образ наложились друг на друга и слились в почти нераздельное целое. Поэтому в известной степени можно сказать, что мир совпал с его собственным образом.

Габриеле Базилико (р. 1944) живет и работает в Милане.

В начале 1970-х гг., после окончания архитектурного факультета, начинает снимать городские пейзажи. Его первый проект «Виды миланских фабрик. 1978—1980» был посвящен индустриальным районам Милана.

В 1984 г. его приглашают, единственного из итальянских фотографов, участвовать в проекте «Фотографическая миссия DATAR» (Межведомственная программа благоустройства земель и улучшения регионов), в рамках которого французское правительство финансировало широкомасштабную деятельность специалистов, призванную запечатлеть различные виды современной Франции.

В 1991 г. участвует в составе международной группы фотографов в Фотографической миссии в Бейруте во время окончания войны.

Принимал участие во многих персональных и групповых проектах, посвященных отдельным городам, по всему миру.

Выставки и публикации: «Морские порты» (1990), «Берег моря» (1992), «Опыт пространств» (1994), «Италия — срезы страны» (1998), «Прерванный город» (1999), «Городские пейзажи» (1999), «Берлин» (2001), «Бейрут» (2003), «Разъединенный город» (2005), «Монте-Карло» (2007), «Интерсити» (2007).

Среди последних проектов в области фотографии: «Силиконовая долина», по заказу Музея современного искусства, Сан-Франциско; «Рим 2007» в рамках Римского международного фестиваля фотографии; и «Вертикальная Москва», фотообзор городского пейзажа Москвы, сделанный с семи «сталинских высоток».