Ф.К. Гундлах

Модная фотография — язык тела

Мир моды живет постоянными изменениями. Новое в моде — это ответ на социальные и эмоциональные изменения. Не только одежда, оболочка, вторая кожа, отражают эти перемены, но и жесты, мимика и позы моделей, которые «приносят моду на рынок». Мода формирует и постоянно изменяет представление об идеальном теле, потому что сами люди непостоянны в своих чувствах, желаниях и мечтах.
Новые тенденции моды и новые направления опережают свое время, предвосхищают завтрашний день и поэтому порой кажутся чуждыми, непривычными и обескураживающими.

Выставка «Поза как язык тела» документирует и представляет общественно значимые перемены, зафиксированные в фотографиях, отснятых мною за 40 лет работы фэшн-фотографом. На этих снимках молодые девушки-модели, возможно, особо чутко улавливают и выражают своими позами новые веяния. Порой позы могут показаться зрителю искусственными, если не гротескными. В действительности поза как элемент фэшн-фотографии является в прямом смысле слова языком тела. Она сценически воплощает индивидуальность и является кодовым знаком особого стиля жизни. Поза, а с ней и фэшн-фотография, выполняют роль своеобразного послания, если соответствуют «внутреннему коду», единому для модели и зрителя. Посредник между ними — фэшн-фотограф, который улавливает мироощущение сегодняшнего дня и предчувствует грядущее.

В начале экспозиции представлены фотографии моды конца 50-х годов, на которых позы отличаются графичной, почти абстрактной искусственностью. Они не функциональны, а подчеркнуто декоративны. В период господства New Look от Кристиана Диора поза подчеркивает балетную тонкую талию и широкую юбку. В начале 60-х общественный климат меняется. Квази-модным предвестником эмансипации и общественных возмущений становятся все более короткие юбки, впервые достигшие длины выше колена. Популярной мини-юбку сделали Андре Кураж и Мари Кванд. Появление противозачаточных таблеток еще более способствовало эмансипации. Новый облик женщины представляют манекенщицы. Они кажутся легкомысленными, юными, наиграно наивными. Кумиром этих лет становится Бриджит Бардо. Ее соблазнительность и сексапильность, подчеркнутые жестом и мимикой, становятся частью моды. Модели решительно и упрямо восстают против элегантных нарочитых поз эпохи своих матерей.

В конце 60-х — начале 70-х годов настроения социального протеста сменяются бегством от реальности в иллюзорный мир, мода отражает эти тенденции. Метафорой мира света, нереальность которого оплакивает целое поколение, становится цветок, символ «детей цветов» (Flower-Power). Одетые в широкие бабушкины платья в цветочек, с цветком подсолнуха в волосах, модели представляют собой символ мечты о слиянии человека с природой.

В следующее десятилетие женщины надевают спортивную и функциональную одежду. Их позы такие же, как у женщин на улицах. Walking-модели демонстрируют естественность абсолютно раскованной походкой. Мода практична, удобна, как будто не подчинена никаким нормам и не связана с обязательным «идеологическим мировоззрением».

В 80-е вновь обретенную естественность позы сменяет искусственность. Циклы изменений в моде становятся короче. Часто мода цитирует в измененной форме направления прежних десятилетий. Теперь ее создают не только модельеры, все чаще она складывается как форма коллективной самоидентификации иногда в тусовках субкультуры, иногда в этнических или иных группах. Власть модельеров больше не абсолютна, а длина юбки перестала быть мерой вещей. В девяностые годы каждый сам себе стилист и модель в одном лице. Если прежде мода использовала фотографию, то сегодня фотография использует моду.

Ф. К. Гундлах