Александр Бородулин

Ретроспектива. Часть I

Александр Бородулин, сын классика советской фотографии Льва Бородулина, начал снимать в 14 лет. На улицах Москвы он отыскивал сюжеты и ситуации, противоречащие официальной советской идеологии, и стал, по собственному признанию «фотодиссидентом того времени».

Приехав в 1974 г. в США, Бородулин продолжает снимать, перенимая опыт американской фотографии и входя в круг фотографического истеблишмента Нью-Йорка 70-х. Ему повезло и не повезло одновременно. Повезло, потому что друг и коллега его отца, знаменитый спортивный фотограф Джерри Кук, глава фотоотдела журнала “Sports Illustrated”, дал Бородулину возможность проявить себя в качестве помощника фотографа и после первой же съемки предложил ему должность полноправного фотографа издательского дома “Time Life”. Не повезло, потому что вскоре журнал “Life”, так же как и его конкурент “Look”, был закрыт, и в Америке наступил глубокий фотографический кризис. Работы не было, и все знаменитые фотографы стали абсолютно свободны. «Скоро я перезнакомился с ними со всеми, и многие из них пытались в меру своих возможностей помочь мне. (…) Кто объективом или фотоаппаратурой, кто пленкой, кто связями или даже работой, но большинство щедрыми советами и опытом, который они с радостью передавали мне и который мне был так необходим в то время. Я был для них как сын фотополка, а они были для меня кумирами и живыми гениями, у которых мне повезло научиться фотографии». Это Джон Леонард, Альфред Айзенштадт, Артур Рофстейн, Ховард Сочурек, Эрнст Хаас, Корнелл Капа, Нил Лайфер, Филипп Хальцман, Гьен Мили.

Несмотря на сильное влияние американской гуманистической фотографии, в чем-то напоминавшей Бородулину бездумный коммунистический оптимизм, он уже в это время начинает поиски собственного пути и стиля, результаты которого объединены в работе «Последний пляж — метафизические опыты в фотографии». Это было «фотографическое упражнение в смерти и поиске потустороннего в привычной обыденной реальности» (из интервью журналу “Zoom”). Тогда Бородулин снимал все: войну, спорт, улицу, моду, ночную жизнь, а его нью-йоркская студия стала местом встречи культовых фигур того времени — днем здесь был русский литературный салон, куда заходили Эдуард Лимонов, Иосиф Бродский, Юрий Мамлеев, Вагрич Бахчанян…

В 1978 г. фотографии Бородулина появляются на восьми полосах американского “Vogue”. Тогда же Бородулин знакомится с легендарной фотомоделью Джией Каранджи, роман с которой «был одним из самых трагичных, но и самым прекрасным периодом» в жизни фотографа. В 1980 г. Бородулин переезжает в Париж, где заключает контракт с журналом “France Soir”, для которого снимает моду и кинозвезд. В Париже он живет со знаменитой моделью, американкой Беф Тодд. «Беф была моей музой, моделью, организатором, гримером, парикмахером и стилистом моих съемок. Она научила меня видеть и понимать моду». Фотографии Бородулина появляются на страницах “Marie Claire“, “Officielle“, „Sports Illustrated”, „Time”… Тогда же Бородулин с американским фотографом и журналистом Майклом Маккензи готовят собственное издание — “Manhattan Journal”, в первом (и оказавшемся последним) выпуске которого печатают интервью с Труменом Капоте, главу из романа Уильяма Берроуза, фотографии Арнольда Шварценеггера, Энди Уорхола, Брук Шилдз и др.

В 1988 г. Александр Бородулин возвращается в Москву с заданием от американского “Playboy” найти и сфотографировать русских девушек для сюжета «Женщины России».

Этот фоторепортаж становится самым успешным и самым дорогостоящим проектом за всю историю журнала. Съемки длились девяносто дней, и многие модели получили от вспышки камеры Бородулина путевку в жизнь.